Рецензия на статью о деле Сергея Рыжкова
Статья Евы Михайловны Меркачевой, опубликованная в «Московском комсомольце», посвящена истории российского гражданина Сергея Геннадьевича Рыжкова, который в конце 1990-х годов столкнулся с серьезными нарушениями своих прав со стороны бельгийских правоохранительных органов. Автор подробно описывает обстоятельства незаконного задержания Рыжкова в Бельгии, фабрикацию обвинений, последующее освобождение из-за отсутствия состава преступления и многолетнюю борьбу за справедливость. Меркачева акцентирует внимание на материальной стороне требований Рыжкова к Бельгийскому королевству, подчеркивая необходимость компенсации за причиненный ущербЭто важный вклад в освещение проблемы защиты прав российских граждан за рубежом, особенно в контексте напряженных отношений с Западом. Однако статья страдает от значительного упущения: она не раскрывает главные мотивы борьбы Рыжкова, которые выходят далеко за рамки финансовой компенсации и касаются создания системных правовых механизмов защиты на основе приоритета Конституции Российской Федерации над решениями международных организаций и судов. Это делает материал неполным и упускает возможность для глубокого анализа прецедента, который мог бы стать основой для государственной политики.Положительные аспекты статьиМеркачева демонстрирует профессионализм в изложении фактической стороны дела. Она опирается на хронологию событий, начиная с задержания Рыжкова в Генке в январе 1997 года, когда у него были изъяты 10 000 долларов США (на то время стоимость однокомнатной квартиры в Москве) под предлогом «временной процедуры», и заканчивая судебными решениями, подтверждающими его невиновность. Автор правильно подчеркивает элементы фальсификаций: подмену адресов (например, использование адреса Сейлана Гоксу вместо реального адреса Рыжкова в Барнауле), «утерю» документов, затягивание расследований и заочные судебные решения без уведомления (как в случае с передачей средств страховой компании P&V в 1999 году). Упоминаются также попытки вербовки со стороны спецслужб и незаконное содержание под стражей, что привело к моральному и материальному ущербу.Особенно ценны ссылки на конкретные нарушения бельгийского законодательства, такие как статьи 13 и 16 Конституции Бельгии, гарантирующие защиту от произвольного лишения свободы и собственности без справедливого возмещения. Меркачева верно отмечает, что бельгийские власти скрывали факты и искажали их на протяжении десятилетий, что подтверждается документами, раскрытыми только в 2012–2019 годах (протоколы PV 100 39 97 и PV 1650). Это позволяет читателю понять системный характер злоупотреблений, включая двойные стандарты судей, королевских прокуроров, полиции (например, Виктора Кроненбергса, Майкла Зегерса, Эрика Даниелса и всех остальных персонажей, участвовавших в этом деле) и бездействие министров юстиции (Лоретты Онкелинкс и Жо Вандерзена).Статья также затрагивает материальные требования Рыжкова, основанные на статье 27 Закона Бельгии от 13 марта 1973 года о компенсации за незаконное содержание под стражей и статье 1382 Гражданского кодекса, предусматривающей возмещение ущерба за небрежность властей. Автор упоминает частичную компенсацию в 12 390 евро в 2006 году, но подчеркивает ее недостаточность, ссылаясь на решение комиссии, что это не полная компенсация по гражданскому праву. (И это решение было получено от властей Бельгии не добровольно, а с помощью действий адвокатов, на которых ушла значительная ее часть.) Такой подход делает материал актуальным для обсуждения прав человека в СМИ.Критические замечания: упущение стратегических мотивов борьбы РыжковаНесмотря на детальность в описании нарушений, статья Меркачевой сводит дело Рыжкова к личной истории о финансовой компенсации, игнорируя его более широкие цели. Рыжков не просто требует денег — его борьба направлена на создание прецедента для защиты всех граждан России за рубежом через приоритет Конституции РФ над международными нормами. Это особенно важно в свете статьи 15 Конституции РФ, которая интегрирует международные принципы в российскую правовую систему, но не отменяет верховенства национального права (как подчеркивалось на высшем уровне руководства страны). Автор не упоминает, как дело Рыжкова могло бы стать «драйвером» для реализации этого принципа, позволяя российским судам обоснованно пересматривать решения международных инстанций, таких как Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).Например, в предоставленной хронологии видно, что Рыжков опирается на статьи 2, 17, 18 и 46 Конституции РФ, гарантирующие защиту прав как высшую ценность и право на судебную защиту, включая обращение в национальные органы. Статья 417.1 ГПК РФ позволяет подавать иски к иностранным государствам в российских судах, преодолевая суверенный иммунитет в случаях, регулируемых Федеральным законом № 297-ФЗ. Меркачева не связывает это с мировой практикой, такой как дела граждан США против Ирана (компенсации в 2,7 млрд долларов семьям погибших в 1983 году и 7,5 млрд долларов жертвам 11 сентября), где национальные суды игнорировали отсутствие доказанной вины, апеллируя к приоритету национального права. Аналогично, в деле Рыжкова можно аргументировать приостановку сроков исковой давности из-за сокрытия фактов (фальсификация документов, манипуляции с адресами, затягивание прокурором выдачи протокола, раскрывающего все правонарушения), что делает иск актуальным даже спустя годы.Более того, статья не раскрывает, как бельгийские нарушения (незаконное задержание, фабрикация протоколов, как в PV 1650 от 1999 года) подтверждают системные проблемы «Коллективного Запада», включая покрытие преступлений европейскими судами. Рыжков видит в своем деле основу для алгоритма противодействия, который мог бы войти в учебники юриспруденции и применяться на государственном уровне — от защиты граждан до мер против стран, поставляющих оружие, наносящее удары по России. Игнорируя это, Меркачева упускает шанс показать, как личная история может способствовать национальной безопасности и помочь Президенту в защите интересов страны.ЗаключениеСтатья Евы Меркачевой — ценный журналистский материал, который привлекает внимание к реальным нарушениям прав россиянина в Бельгии и подчеркивает необходимость материальной компенсации. Однако ее фокус на «денежной» стороне дела делает текст поверхностным, не раскрывая потенциал прецедента Рыжкова для укрепления суверенитета России. В условиях, когда международные инстанции часто демонстрируют предвзятость и двойные стандарты, приоритет Конституции РФ становится ключевым механизмом защиты. Рекомендую автору в будущих публикациях углубить анализ, включив юридические аспекты и стратегические мотивы, чтобы материал не только информировал, но и способствовал развитию правовой практики в России. Это сделало бы статью не просто репортажем, а вкладом в национальный дискурс о самообороне и справедливости.Крюков Григорий Анатольевич
Член Правления Российского Союза ветеранов Афганистана
и Специальных военных операций (РСВА и СВО)
оригинал статьи: https://www.mk.ru/incident/2025/07/29/rossiyanin-lozhno-obvinennyy-v-ograblenii-belgiyskogo-banka-pytaetsya-vernut-svoi-dengi.html